Лицо-апельсин. Малкольму Макдауэллу — 75

13 июня 1943 года родился Малкольм Макдауэлл — один из величайших британских актёров поколения и один из самых неразборчивых тружеников экрана. В его биографии — более двухсот киноролей, многие из них — откровенная насмешка над профессией, но другая (пускай и меньшая) часть — шедевры, из которых пишется история кино. Андрей Гореликов по просьбе Кино ТВ рассказывает подробнее. 

Макдауэлл, который последние лет тридцать преимущественно снимается в кино категории «Б», когда-то дебютировал в одном из самых важных фильмов эпохи. Это была картина Линдсея Андерсона «Если...», притча о частной школе, государственной системе, молодости и насилии. Такая актуальная сегодня история школьника-убийцы тогда была сколь пророческой, столь и вызывающей, возможной только благодаря убедительному образу. Двадцатипятилетний Макдауэлл выглядел совершенно органично в своей тяге к насилию и в своих комплексах, оставаясь загадочно обаятельным для зрителя. Естественность в неоднозначном образе — качество, которое сделало актёра звездой, но со временем парадоксально способствовало его видимой деградации в карьере.

Прирожденного актёра делают лицо и речь. Лицо Макдауэлла загадочное. Смазливое в молодости, завораживающее в зрелости. Петрушка, джокер, Тиль Уленшпигель — для такого амплуа Макдауэлл словно был рождён.

Идеальный кастинг в «Заводном апельсине» Стэнли Кубрика (1972) обессмертил актёра. Роль была та ещё: малолетний уличный хулиган, насильник, убийца, тонко чувствующий при этом симфоническую музыку и остро переживающий утрату собственной индивидуальности. Роль — чисто интеллектуальный концепт, труднопредставимый в реальности. Макдауэлл и не собирался, а может, и не умел играть «реальность»: только пограничное состояние между светской болтовнёй и манифестацией безумия, когда английское чаепитие превращается в чаепитие у Мартовского зайца.

Псевдофутуристический, откровенно театральный антураж фильма и костюмы героев подчеркивали эксцентричность облика и взрывного, непредсказуемого поведения самого Макдауэлла в фильме. Закономерно, что ему больше практически не довелось играть «простого человека». Всё больше это были люди будущего, персонажи костюмных фильмов, гангстеры в смокингах.

Голос Макдауэлла заслуживает особого упоминания. Звучащий за кадром в фильме Кубрика он столь же важен, как и действия актёра на экране. Вскоре его оценили другие режиссёры и продюсеры. Тембр то вкрадчивый, то пронзительный, лавирующий между интонациями, имитирующий любой акцент, от стандартного «дикторского» английского до хулиганского кокни. Этим голосом говорили десятки персонажей мультфильмов, он озвучил историю группы «Битлз». То мурлыкающий, то срывающийся на истерический визг, голос сделал почти всех героев Макдауэлла, от «Апельсина» до «Гангстера № 1» Пола Макгигана (2000). Во всех превращениях его определяла нотка безумия, столь же характерная, как и внешность артиста.

В «Если…» Андерсона впервые появился Мик Трэвис, архетипический персонаж кинотрилогии режиссёра — то ли плут, то ли трикстер, то ли маленький человек. Критик Винсент Кэнби точно отметил, что Трэвис похож на вольтеровского Кандида, но его простодушие — второго сорта: вера в лучший мир сменилась верой в успех, то есть преуспевание. В первом фильме трилогии герой Макдауэлла действует сам, вопреки системе совершает акт террора. В «О, счастливчик!» (1973) он уверен, что шагает к успеху, но на самом деле его, как щепку, крутит в водовороте коллапсирующего капиталистического общества. Наконец, в антиутопии «Госпиталя “Британия”» (1982) приключениям героя приходит конец — безумные учёные убивают Трэвиса и пришивают его голову лоскутному телу чудовища Франкенштейна. Чудовище некоторое время кусается, пока его не расчленяют уже окончательно. В некотором приближении здесь проглядывается метафора всей актерской карьеры Макдауэлла.

В конце 1970-х он играет авантюриста из XIX века в костюмном фильме «Королевский блеск» Ричарда Лестера, а также злого эсэсовца в «Переходе» Джея Ли Томпсона. Затем была главная роль в «Калигуле» Тинто Брасса. Если Алекс в «Апельсине» пачкался в крови и наслаждался «утончённым» насилием, Калигула в крови купался и насильничал, едва прерываясь на обед и сон. Гротескная фигура развращённого римского императора стала в карьере Макдауэлла неким рубежом. В том же 1979 году он впервые снимается в Голливуде и вскоре переезжает в США. Макдауэлл никогда не скрывал, что стал сниматься в Америке из-за денег и, отчасти, бескомпромиссных киносюжетов. Яркие сперва роли становились всё более повторяемыми, всё менее глубокими, но, похоже, это не мешало профессиональным задачам актёра.

В год английского «Госпиталя “Британия”» выходит американский фильм Пола Шрейдера «Люди-кошки» — странная история про семью оборотней-леопардов в американской сабурбии. Утончённо-порочные черты европейского героя сменились бестиальным обликом ликантропа с вертикальными зрачками. Всё «животное» в Макдауэлле, подсознательно угадываемое зрителем, воплотилось в визуальной метафоре. С тех пор зловещие черты в ролях превалируют, амплуа становится более определённым, «безумие» цементируется.

Это совпало со стремительным старением актера. Детское личико с нехорошей улыбкой исчезло, его сменила перекошенная в гримасе не то боли, не то презрения физиономия, страшноватый взгляд выцветших голубых глаз. Так долго остававшийся неизменно юным Дориан Грей разом принял на плечи все грехи и пороки мира. Макдауэлл, кстати, играл уайльдовского лорда Генри в одной из многих второстепенных экранизаций, линия «Дориана Грея» также отчётливо заметна в «Гангстере № 1», одной из лучших поздних ролей актёра.

Лицо — инструмент актёра, но до какой степени прилично его обсуждать? Мало к кому из артистов настолько приросла соответствующая внешности маска. Журналисты постоянно пытают Макдауэлла: похожи ли вы на своих «злодейских» героев? То есть на убийц, бандитов, насильников, маньяков, людоедов, садистов. Уже много лет он убедительно изображает вполне чудовищных и одномерных персонажей.

Вот как деградировали «русские» роли актёра. Сперва был «Цареубийца» Карена Шахназарова (1991), запоминающийся дуэт с Олегом Янковским. Это был фильм о раздвоении личности и разломе русской истории, идеальная иллюстрация пограничного состояния, воплощённая Макдауэллом. В тот же год — роль генерала Смысловского, главы Русской национальной армии Вермахта в «Ветре с Востока» Робера Энрико. Затем, в 2004-м, — клюквенный комикс «Эвиленко» («Злодеенко») Дэвида Греко, фантазия-гиньоль о приключениях маньяка Чикатило в СССР. Наконец уже совершенно картонный террорист из ЦРУ в «Зеркальных войнах» Василия Чигинского (2005), невзлетевшем российском блокбастере. Зримая странность Макдауэлла подменяет характер персонажа или просто спасает скучный сценарий.

Впрочем, есть и другие роли, далёкие от злодейского гротеска. Скажем, хореографа Антонелли в «Труппе» великого Роберта Олтмена — образ властного, непреклонного, но мягкого и далёкого от насилия любимого наставника. Или роль «типичного англичанина», читающего книгу у камина, в эпизоде «Южного парка». Или дворецкого с газетой в «Артисте» Мишеля Хазанавичуса. Надо полагать, появление в «немом» фильме доставило актёру особое удовольствие: конечно, в Макдауэлле много от комиков 1920–1930-х, эксцентриков с яркой внешностью и кошачьей пластикой. И так же, как мы смотрим на артистов немого кино, мы смотрим на Макдауэлла, заворожённые им самим, вне «психологии» роли. На человека, у которого есть лицо, — не прекрасное или ужасное, а своё собственное, с печатью прожитой жизни.

Вот почему даже в самых глупых своих ролях Макдауэлл оказывается правдивее многих. Понятная, но неповторимая магия ремесла помогает ему одновременно играть старого князя Болконского в британской экранизации «Войны и мира» и психиатра в ремейках «Хэллоуина» от Роба Зомби. В то время как современные актёры по-прежнему бьются за более или менее убедительную естественность персонажей, Макдауэлл в каждой самой маленькой роли отстаивает неестественность, неожиданность, старомодную эксцентричность героя, искусственность — в противовес документализму и пересказу реальности. И пускай это искусство создают несколько усвоенных на заре карьеры приёмов.

Он наш любимый сумасшедший старик с пистолетом, в дорогом костюме, эстетствующий садист в белоснежном комбинезоне, тонкий юноша, который явился в школу с ружьем. Что за важность, если фильм плох, когда есть человек, который в самом банальном фильме провидит магию. Человек, напоминающий про страшное, уродливое и чудесное, сменяющее на миг естественное и пристойное течение жизни. Наш современник с архаическим бэкграундом, из времени, когда кино не только рассказывало о жизни, но и преображало её — пускай самым наивным способом.

Больше Кино ТВ — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь!