Фильм «Минари» Ли Айзека Чуна: Тото, сдаётся мне, мы больше не в раю

Поделиться
Скопировать
VK Telegram WhatsApp Одноклассники

В российский прокат вышла лента «Минари» Ли Айзека Чуна — фильм о семье корейских иммигрантов, решивших попытать счастья в Арканзасе. 80-е, Америка, рейганомика расцветает, а вместе с ней и трава минари, которую сажает недалеко от дома бабушка-картёжница. Зинаида Пронченко рассказывает о детской оптике в картине Чуна, как «бессобытийность» и молчание становятся главными драматургическими приёмами в ленте, а также почему «Минари» — must see в России. 



Практически любая рецензия на обласканный на фестивале «Сандэнс» «Минари» начинается с дефиниции экзотического названия — что такое минари и с чем его едят? Со всем, абсолютно в любом блюде этот ингредиент будет к месту, ибо минари — не только неприхотливая и ароматная трава, но и символ гуманизма. В истории про миграцию по политическим и экономическим причинам, мультикультурализм, толерантность и братство без минари — как без соли. Но ведь и остальные претенденты на «Оскар-2021» приготовлены по схожему рецепту. Какой современный режиссёр не любит гуманизм? За рубежом — ну разве что Ханеке с Иствудом, в России — каждый первый. Ибо в России земля плоская и стоит на трёх китах — несвободы, неравенства и бесправия. Поэтому в России «Минари» — must see, а в масштабах вселенной и в координатах вечности — симпатичное, но проходное кино, местами донельзя банальное, чаще, чем следует, спекулирующее на общечеловеческой философии Терренса Малика.

В кадре восьмидесятые, рейганомика в расцвете, у каждого прибывшего на благословенную капиталистическую землю как никогда высоки шансы преуспеть, из нищего ноунэйма выбиться в видные члены общества, для которого бизнес — это религия. 

Зелены луга подле Литл-Рока, малой родины Билла Клинтона, зелены и доллары, что главе непутёвого корейского семейства Джейкобу снятся, но не плывут в руки. 

Путь к домику на колёсах был долог, увы, первое же торнадо это убежище может сдуть, снести с места, уничтожив последние надежды на стабильное будущее, на американскую мечту, не торопящуюся стать былью.


«Тото, сдаётся мне, мы больше не в Корее, но и не в Калифорнии», — говорит Джейкобу Моника. Его сад — совсем не Эдем, а созревшие овощи никому в округе не нужны. Зато всем нужны деньги, даже в церкви: вход — десятка, выход — сто, спасибо предприимчивой бабушке, выписанной из-за тридевять земель приглядывать за внуком, уродившимся с пороком сердца.

«Минари» называют вариацией на тему «Отрочества» Линклейтера или Толстого, не суть, поэтика неспешного бега времени, словно специально замедляющего шаг, чтобы больному Дэвиду было сподручнее наблюдать за вихрями взрослой жизни,  слишком довлеет. Детская оптика тут преподнесена, конечно, в имитации, пусть и умелой — слишком правильны все ракурсы, слишком упорядоченно развешаны воспоминания в этой галерее мемуаров.

Смех сквозь слезы, первая заноза, первый поцелуй — смерти, холодный и мокрый. Как постель, в которую мочится наш подглядывающий, как тело бабушки, которую ночью внезапно хватил удар и из бодрой старушки-картёжницы, товарища по играм и проказам, моментально превратившейся в руину, в пепелище, образ, преследующий наверняка уже взрослого успешного Дэвида и сегодня. 

Главные драматургические приёмы «Минари» — тишина и нарочитая бессобытийность. Маленькие детки — маленькие проблемы, но и старшие тоже барахтаются в рутине. Унизительная подёнщина на работе, убожество быта, хроническая усталость друг от друга и, главное, от статус-кво. Жизнь застряла в одной точке, цыплят по осени считают, но в Арканзасе сезонов скорее два, чем четыре, и потому дольше детства длится день, бесконечно наводя тень на плетень — стремящийся за море ветер меняет небо над головой, а не душу.


Есть в «Минари» и рассуждения о женской доле, она преемственная, она безрадостная. Из поколения в поколение женщины терпят амбиции мужчин, не замечающих, что время патриархата почти истекло. 

Вся эта экзистенциальная психосоматика гравирована, но не огранена, темы помечены, но не раскрыты, не сверкают в лучах вечернего солнца, не наполняют наши сердца щемящей грустью. Травмы предсказуемы, катарсис тоже, хеппи-энд ожидаемо подан как приглашение к новой одиссее, новому вороху травм и драм, который автор, наверное, будет уже поднимать в воздух не ногой, обутой в детский ботиночек, а колёсами личного комфортабельного автомобиля.

Общий тон повествования настолько безупречен, в хорошем вкусе, что даже не придуманные, а настоящие детали — как сцена с бумажными самолётиками, летящими в ссорящихся родителей со стороны детской, — кажутся ложными виньетками стиля.

«Минари» явно не хватает эффекта искажений, что время накладывает на пространство. Толща лет, промелькнувших или вымученных, должна покоробить, поцарапать, сделать мутными воспоминания, а предмет исследования — соответственно, зыбким.

«Минари» в рамках жанра не хватает и юмора, непременно разбавляющего в правильной пропорции лирику автора, замахнувшегося на возвращение утраченного — людей, идей, чувств, короче, той Атлантиды, что уходит под воду, как только жизнь оказывается в зените. В детстве мы часто делаем то, что не хочется, например, пьём микстуру по просьбе взрослых. Почему же, повзрослев, мы превращаем всё вокруг, даже самое драгоценное, в такую же микстуру — полезную, но невкусную. Разве неприхотливая и ароматная трава минари для этого пробивалась сквозь иссохшую землю и росла сама по себе, вдали от взрослых и их таких невыносимо скучных и очевидных мнений? Вряд ли.

Читайте также
«Розовое облако»: здесь так красиво, но я перестаю дышать
В российский прокат вышел фильм «Розовое облако» дебютантки Юли Жербази. Лента о том, как из-за опасных розовых облаков, угрожающих жизни человечества, люди в...
«Спасительница» святая Мод: божественная трагедия
Один из самых ярких дебютов последних лет сняла Роуз Гласс. Её фильм «Спасительница» обеспечил британке место в ряду самых перспективных режисс...
«Поступь хаоса»: вокруг Шум
До российского проката добрался многострадальный сай-фай Дага Лаймана «Поступь хаоса» — и это уже само по себе можно считать достижением. Фильм ждали в киноте...
«Ая и ведьма»: новый мультфильм студии Ghibli с ведьмами, котами и британским антуражем 
У российского зрителя наконец появилась возможность посмотреть мультфильм «Ая и ведьма» — творение Горо Миядзаки, сына великого мультиплик...
«Лига справедливости» Зака Снайдера: четыре часа фансервиса — это слишком, но зато теперь всё понятно
Даша Видре перевела статью критика IndieWire Эрика Кона о вышедшей «Лиге справедливости Зака Снайдера». Пока наши кинокритики пишут восторженные отзывы на выд...
Премьера фильма «Никто» Ильи Найшуллера: особый метод Хитча
К середине марта в прокат постепенно возвращаются блокбастеры. Среди них — новая лента режиссёра Ильи Найшуллера «Никто». Тимур Алиев — о русской мафии в филь...
Также рекомендуем
Кадр из фильма «Не время умирать»/MGM/Universal Pictures...
Иван Афанасьев рассказывает, чего ожидать от американской версии любимой новогодней картины.
10 июля 2005 года состоялась мировая премьера одного из самых успешных фильмов Тима Бёртона — «Чарли и&nb...
На жизнь Стэнли Кубрика, как и на его фильмы, будто наброшена мантия-невидимка, скрывающая от зрител...
Кадр из фильма «Не время умирать»/MGM/Universal Pictures...
Иван Афанасьев рассказывает, чего ожидать от американской версии любимой новогодней картины.
10 июля 2005 года состоялась мировая премьера одного из самых успешных фильмов Тима Бёртона — «Чарли и&nb...
На жизнь Стэнли Кубрика, как и на его фильмы, будто наброшена мантия-невидимка, скрывающая от зрител...

Последние новости

Началось производство «Дракулы» Люка Бессона
Главные роли сыграют Калеб Лэндри Джонс и Кристоф Вальц.
«Годзилла и Конг: Новая империя» нацелился на уверенный старт в прокате
Блокбастер метит на 135 миллионов долларов в первые выходные.
Баки и Асура столкнутся в аниме-кроссовере для Netflix
Два культовых персонажа сразятся друг с другом.
00:00