Анастасия Сенченко рассказывает про корейский ремейк фильма про месть, которую подают холодной и на старости лет.
Добродушный старичок Фредди (Ли Сон-мин) — всеобщий любимец и живая легенда ресторана Fridays. Он задорно носит фирменные полосатые галстуки, наряжается Санта-Клаусом, чтобы порадовать юных посетителей, и по-отечески опекает симпатичного двадцатилетнего официанта Джейсона (Нам Джу-хёк). Но на самом деле у Фредди опухоль мозга, прогрессирующий Альцгеймер и зловещий план — убить парочку коллаборационистов и одного японского генерала, которые в прошлом стали причиной гибели его семьи. К осуществлению задуманного добряк Фредди переходит сразу после похорон супруги.
«Помнить» — корейский ремейк одноимённого хита 2015 года с Кристофером Пламмером.
В том фильме 80-летний Зев Гуттман в глубокой деменции отправляется на поиски офицера СС, который в Освенциме уничтожил его семью и семью Макса — нынешнего соседа Зева по дому престарелых. Гуттман на каждом шагу забывает, где он находится, без конца перечитывает письмо-инструкцию Макса и преследует только одного ушедшего от закона нациста, который, как и мститель, слишком стар, чтобы пережить суд и экстрадицию.
Корейский режиссёр Ли Иль-хён заменяет холокост личной корейской травмой — периодом японской оккупации, а ещё превращает неторопливый триллер в экшн-боевик — Фредди Ли Сон-мина, в отличие героя Пламмера, борется не с собственной деменцией и угасающим телом, а с передовыми отрядами полиции и наёмными киллерами. Американские старики-разбойники, превозмогая дрожь в руках, соревновались с самой смертью (один из подозреваемых умер за пару месяцев до прихода героя), корейский мститель бойко уходит от преследования, поучает молодёжь и вместо письма перечитывает имена будущих жертв, которые вытатуированы у него на пальцах. К тому же жертв своего расстрельного списка он преследует по-пижонски: на красном «Порше», с сумкой денег и с крайне ненадёжным раритетным револьвером времён оккупации. Одним словом, то, что в фильме 2015 года выглядело как тихая драма о неизлечимой травме, в корейском изложении стало эффектным спектаклем о прилюдном покаянии.
«Помнить» — ещё один отличный пример того, как лихо корейское массовое кино упаковывает текущую повестку в жанр. Самый экспортный корейский режиссёр Пон Джун-хо в своих «Паразитах» не только мастерски меняет регистры от фарса до хоррора, но и говорит о реальной классовой пропасти, разверзшейся в Южной Корее.
«Помнить» поднимает ещё одну важную для нации историю — непережитую травму колониального периода. Когда-то спрятанные под ковёр перед лицом красной угрозы невыясненные отношения Японии и Южной Кореи в последние годы всё активнее напоминают о себе.
У героя Фредди по этому поводу в сюжете нашлось по родственнику на каждую непризнанную официально Японией вину: отец умер от пыток в тюрьме по ложному обвинению, брат — от непосильных принудительных работ, а сестра покончила с собой после того, как обманом была принуждена стать «женщиной для утешения» для солдат японской армии, сам же главный герой был насльно призван воевать в рядах японской армии. Примечательно, что, как и в европейском оригинале, важную роль в истории играет смена имён: у героев тех тёмных времён кроме родного корейского есть ещё и японское, а в случае с Фредди и его молодым товарищем официантом ещё и рабочее европейское. Но не как необходимое средство конспирации, а как указание на насильную японизацию, а потом и европеизацию Южной Кореи.
Но основной водораздел проходит в вопросах осмысления исторической вины. Холокост — самая растиражированная моральная катастрофа человечества, приговор здесь давно вынесен, а потому пожилой Зев в своей одиссее только подтверждает общепринятый вердикт. Преступления японских оккупантов и сотрудничавших с ними корейцев — сюжет менее раскрученный и однозначный. Но после всего кровавого и беспощадного экшна режиссёр Ли Иль-хён выносит по нему вердикт одновременно самый радикальный и самый гуманистический. Виноваты все, а значит, нет среди них того, кто может судить. Зев одержим справедливостью, подтверждённой законом, Фредди — лишь личной местью и виной.
В фильме есть очевидный моральный компас — молодой Джейсон, втянутый в чужую вендетту обманом, но без колебаний отвергающий любые «смягчающие обстоятельства» для убийства. Но даже несмотря на его прочувствованные монологи и эффективный параллельный монтаж, в котором мститель и его будущая жертва представляют зрителю свои версии исторической правды, очевидно, что симпатии режиссёра на стороне преступника. Очередного, в ряду многих корейских протагонистов с сомнительной репутацией, но очень понятной каждому мотивацией.
