К «Ночи Дэвида Линча» на Кино ТВ Андрей Карташов составил краткий гид по ключевым понятиям «вселенной» режиссёра. 20 января, с 00:45, смотрите подряд: «Шоссе в никуда», «Твин Пикс: Сквозь огонь», «Голова-ластик».
Америка
От Северной Каролины в «Синем бархате» и промышленного Востока «Головы-ластика» до Калифорнии «Шоссе в никуда» и «Малхолланд Драйва», от Луизианы и Техаса в «Диких сердцем» до канадского приграничья в «Твин Пиксе»: по фильмам Линча можно было бы изучать географию Соединённых Штатов. Однако его Америка призрачна, как будто на настоящую карту страны наложили другую, воображаемую. Большинство линчевских городов не найти в атласе — настоящие американские ландшафты здесь переработаны поп-культурой [см. Мыльная Опера и Нуар] в провинциальную идиллию (тот же Твин Пикс) или мрачный индустриальный пейзаж, напоминающий о хоррорах и комиксах (безымянный город в «Голове-ластике»). Даже когда действие происходит в Лос-Анджелесе, он предстаёт не реальным пространством, а фантазией: ведь разве может быть реален город, где производятся грёзы?
Бадаламенти
Саундтреки Анджело Бадаламенти звучат в восьми работах Линча — от «Синего бархата» до третьего сезона «Твин Пикса». Именно линчевский сериал стал для композитора визитной карточкой: в мечтательных клавишных «Твин Пикса» мелодраматическая слащавость всего несколькими нотами превращается в болезненную тревожность. За главную тему «Твин Пикса» Бадаламенти получил свою единственную «Грэмми» (в номинации «Лучший поп-инструментал»). Часто Линч разбавляет электронный дрим-поп Бадаламенти любимыми музыкальными номерами: в «Синем бархате» звучит Рой Орбисон, в «Шоссе в никуда» — Дэвид Боуи и Rammstein, во «Внутренней империи» — Криста Белл.
Живопись
Визуальные решения в фильмах Линча зачастую основаны на его восприятии живописи. В детстве Дэвид Линч мечтал стать художником, он пишет картины и сейчас.
Джек Нэнс
Линч часто работает с одними и теми же актёрами — как Кайл «Агент Купер» Маклахлен или Лора «Дайана» Дёрн [см. Лора Дёрн] — но никого он не снимал так часто, как Джека Нэнса, характерного артиста с внешностью эксцентричного пьющего соседа, который в любом возрасте выглядит на сорок пять. Нэнс, с его подвижным лицом и набором своеобразных ужимок, — актёр эпизода по призванию, и в большинстве случаев Линч так его и использовал, но сначала подарил ему главную роль в своём дебюте «Голова-ластик», ради которого Нэнс был вынужден пять лет (столько ушло на съёмки) носить на голове невообразимую причёску. Вторая его узнаваемая роль — Пит Мартелл, слабохарактерный, но обаятельный мямля, первым обнаруживший тело Лоры Палмер в завязке «Твин Пикса» (из «Огонь, иди за мной» персонажа вырезали). Свою последнюю роль Нэнс тоже сыграл у Линча — в эпизоде «Шоссе в никуда».
Дороги
Истории о жизни в дороге — в крови у нации, которая развивалась через движение от одного фронтира к другому, и нет ничего удивительного в том, что именно в Америке [см.] изобрели жанр road movie — термин, вошедший во все языки мира. Даже классическая детская повесть «Волшебник страны Оз» — о путешествии: она и лежит в основе «Диких сердцем», где двое любовников бегут от родительского гнева [см. Семья] через всю страну, и пыльные шоссе заменяют им дорогу из жёлтого кирпича. Почти полностью в пути проходит действие «Простой истории», самого нетипичного фильма Линча, где старик, лишённый водительских прав в силу нездоровья, едет проведать брата на газонокосилке через несколько штатов. И, конечно, тёмная пустая дорога, освещённая фарами дальнего света, — постоянный визуальный мотив Линча, сформулированный в названии «Шоссе в никуда».
Карлики
В мире Линча карлики символизируют жуткое: в Чёрном Вигваме («Твин Пикс») заседает человек в красном костюме, который разговаривает задом наперёд, другой карлик по имени Мистер Большой распоряжается мафией в «Малхолланд Драйве», в новом «Твин Пиксе» действует психопат-убийца с шилом, а в самом знаменитом неснятом фильме Линча, Ronnie Rocket, главным героем должен был стать лысый карлик, питающийся от электрической сети. К тому, что режиссёр использует врождённую аномалию для гротескного эффекта, есть, конечно, этические вопросы — на них намекает герой Питера Динкледжа (впоследствии известного по «Игре престолов») в пародирующей Линча комедии «Жизнь в забвении»: «Почему в сцену сна надо обязательно добавлять карлика? Даже мне не снятся карлики!» [см. Сны]
Лора Дёрн
Дав ей главную женскую роль в «Синем бархате», Линч первым оценил сокрушительное обаяние Лоры Дёрн — миловидной блондинки со стопроцентно американской [см. Америка] внешностью girl next door и врождённым актёрским талантом (её мать — актриса Дайан Лэдд, они играли вместе в «Диких сердцем»). Дёрн снималась в независимом кино и блокбастерах («Парк Юрского периода»), а также на телевидении, за что получила четыре «Золотых глобуса». С Линчем она работала четыре раза, в том числе на «Внутренней Империи», после которой режиссёр довольно абсурдными способами пытался добиться для актрисы «оскаровской» номинации за роль в трёхчасовой авангардной головоломке («Оскара» у Дёрн нет до сих пор). Она появляется и в третьем сезоне «Твин Пикса», который вышел в один из лучших периодов карьеры Дёрн: второй год она собирает призы и похвалы критиков за сериал «Большая маленькая ложь», фильм «Несколько женщин» и ещё несколько работ, включая последние «Звёздные войны».
Мыльная опера
Образы, с которыми работает Линч, часто взяты из наименее престижных форм поп-культуры — например, из дневного телевизионного «мыла». В «Твин Пиксе» хватает экзальтированной мелодрамы, позаимствованной из этого жанра, а в качестве самоироничного жеста в сюжет введён «сериал в сериале» — пародийная романтическая сага «Приглашение к любви». Но Линч никогда не насмехается над подобным ширпотребом, а заимствует его приёмы и опрокидывает в другое измерение — так за телевизионной идиллией Твин Пикса обнаруживаются криминал, декаданс и потусторонняя жуть. Кроме мелодрамы режиссёр интересуется ситкомами — он создал сюрреалистическую [см. Сюрреализм] версию жанра в веб-сериале «Кролики», где люди в масках обмениваются бессмысленными репликами под закадровый смех.
Нуар
Возможно, ключевой жанр американского кино закончился ещё в пятидесятые, но его отголоски звучат до сих пор — у братьев Коэн, Тарантино, и у Линча, конечно, тоже: в «Синем бархате», «Твин Пиксе», «Малхолланд Драйв», но особенно в «Шоссе в никуда». После необъяснимого поворота сюжета в середине этот фильм превращается из хоррора в нуар, где имеются все составляющие жанра — паранойя, эротика, серая мораль в противоположность чёрно-белой, гангстеры и роковая блондинка. Но Линчу важнее не внешние атрибуты нуара, а его принцип — обнаруживать порок и преступление за фасадом благополучия. Впрочем, «Шоссе в никуда» устроено таким головоломным образом, что сложно сказать, что за чем в нём скрывается.
Огонь
Дэвид Линч: «Я люблю огонь и дым. Меня привлекают фабрики и земля, пропитанная бензином. Многие вещи, которые мне нравятся — вредоносны, но они красивы по своему».
Семья
Дэвид Линч — не Вуди Аллен: фрейдизм прямо на него не повлиял, однако же психоаналитические трактовки так ладно ложатся на его сюжеты, как будто «Толкование сновидений» [см. Сны] и «Три очерка по теории сексуальности» — настольные книги режиссёра. Самое знаменитое прочтение Линча через психоанализ принадлежит Славою Жижеку, написавшему длинное эссе о «Шоссе в никуда». То же можно сказать о пристрастии автора к семейным историям, большинство из которых имеет извращённую изнанку. «Голова-ластик», где главный герой с женой нянчат гротескного урода — кино об ужасе отцовства, а уж про отношения родителей с детьми в семействе Палмеров в «Твин-Пиксе» даже и говорить излишне. Родительский сюжет есть и в «Диких сердцем», и в «Синем бархате», и даже в «Дюне» по роману Фрэнка Герберта.
Сны
«Мы все живём внутри сна», — говорит в третьем сезоне «Твин Пикса» Гордон Коул в исполнении самого Линча. Остаётся понять, кому этот сон снится. Ситуация ясна в случае «Малхолланд Драйв», но гораздо сложнее в запутанном сюжете «Шоссе в никуда», где одна из двух частей наверняка не является реальностью, но вот какая? А может быть, обе половины — это сны? Даже в тех фильмах, где снов как таковых нет, Линч поддерживает ощущение ирреальности, нарушенной логики, какая бывает в сновидении: это роднит его с сюрреализмом [см. Сюрреализм].
Сюрреализм
Линчу так надоели сравнения с главным сюрреалистом от кинематографа Луисом Бунюэлем, что в одном из интервью он прямо заявил: никакого влияния на него испанский режиссёр не оказал. Но параллели проводят не зря. Как и в сюрреализме, действие фильмов Линча происходит на зыбкой границе между реальностью и миром грёз [см. Сны], а точнее — они каким-то фантастическим образом друг на друга накладываются без всякого противоречия. Другие сближения — пристрастие к гротеску и искренняя любовь к масс-культу [см. Мыльная опера]. Вот только революционный задор сюрреалистов аполитичный Линч совершенно не разделяет.
Элмс
Фредерик Элмс — выдающийся оператор, работавший с Дэвидом Линчем над фильмами «Голова-ластик», «Синий Бархат» и «Дикие сердцем».
