«Балабанов. Колокольня. Реквием»: пронзительный док Любови Аркуc

Поделиться
Скопировать
VK Telegram WhatsApp Одноклассники

Кадр из фильм «Балабанов. Колокольня. Реквием», реж. Любовь Аркус
Кадр из фильм «Балабанов. Колокольня. Реквием», реж. Любовь Аркус

Алексей Васильев рассказывает про документальный фильм Любови Аркус про одного из главных российских режиссёров — Алексея Балабанова.

В начале 2011 года Алексей Балабанов, автор картин «Брат» и «Брат 2», «единственный подлинно народный кинорежиссёр новой России», как сказано о нём в фильме, слёг. Нос заострился. «Рука болит, ноги болят, всё болит», — сказал он своей подруге, основателю питерского журнала «Сеанс» Любови Аркус. Показали врачу. Врач сказал, что жить осталось год-полтора. Аркус попросила разрешения у Балабанова снимать его. Снимать близко. Снимать, сколько осталось. Как создавал из своих околосмертных переживаний свой последний фильм «Я тоже хочу». Как, уютно полёживая с Аркус на диване, смотрел и комментировал свой первый фильм — «Счастливые дни». Как искал натуру в Костроме. Как его пытали, чтобы помог сыну исправить двойку, рассказав ему про Кафку — автора романа «Замок», положенного в основу второго балабановского фильма. Как отвечал на глупые вопросы глупых, потому что молодых, людей в петербургском книжном магазине «Порядок слов» и в Сербии после первого показа своего последнего фильма. Как хвастался у себя дома снимками себя-красавца в юношестве. 18 мая 2013 года он умер. Сегодня снятые тогда материалы Аркус собрала в двухчасовой документальный фильм.

Кадр из фильм «Балабанов. Колокольня. Реквием», реж. Любовь Аркус

Что так долго? Дело том, что в документальное кино Аркус пришла не с парадного входа: «Хочу быть режиссёркой!» В 2009 году она познакомилась с мальчиком-аутистом Антоном, чья мать умирала от рака, и он был обречён мыкаться по приютам. Пронзительной красоты молодой парень, реагирующий на жизнь так, как мы, построенные, реагируем, только когда уже совсем доняла, до слёз: «Чего она от меня хочет?» Это надо было снимать, чтоб не сойти с ума. Аркус взяла его к себе, а в итоге — учредила благотворительный фонд и уникальный Центр помощи аутистам, где они обучаются готовить, рисовать, шить. Центр называется, как и фильм, «Антон тут рядом».

Прошлогоднюю ленту об Алле Демидовой «Кто тебя победил никто» Аркус собирала тоже долго — лет пять точно. Снимая аутиста Антона и умирающего Балабанова, она уже наработала специфику — её камера и драматургия бестактны. Кажется, что по отношению к героям. На самом деле — по отношению к жизни. В каждом случае Аркус разбирает жизнь, как хозяйка — рыбу: до костей. Каждый раз остаются кости. Жизнь — это такое дело, что человеку вынести не-воз-мож-но. В случае с действующей дивой Аркус понимала, что рискует. 


Драматургически фильмы так устроены, что до определённой точки — чувство, что мы присутствуем при вынужденном стриптизе персонажа, а не жизни. Вот и возилась.


С материалом о Балабанове вышла, мне кажется, такая штуковина. Если Антон был внутри себя, а Демидова, напротив, предпочла бы остаться для публики в жестах, в интонациях, в показном, и Аркус высматривала камерой в них это ядро, где от жизни остаются только кости, то тут герой подносил режиссёру все необходимые ей ингредиенты для очередного вердикта устройства жизни, которая есть цепь потерь и кончается смертью, как на блюдечке. Вот детский рассказ Балабанова, гениальный — где уже всё объяснено, всё предначертано. Вот гибель Бодрова — друга, бывшего ему как брат: «После этого он снимал уже на автопилоте», — говорит в фильме постоянный продюсер Балабанова Сергей Сельянов. Вот бесконечные незастеленные кровати в бесконечных комнатах с высокими потолками балабановской квартиры — словно это не комнаты — а палаты, не квартира — а больница. Вот сам режиссёр в бессменной тельняшке, кителе — их стирают? На съёмках он, с его-то прогнозом, садится на снег: «Давай я тебе что-то подстелю» — «Я что, женщина?» А вот его ответы на те самые глупые вопросы:

— А вы счастливый человек?

— Нет.

— Почему у вас во всех фильмах присутствует эстетика 1990-х?

— А я был счастлив в те времена: я был молод, бодр.

— А вы считаете, счастье с возрастом проходит?

— Да.

— А если вы считаете, что счастье ушло, почему вы продолжаете снимать? Надеетесь, что оно всё-таки вернётся?

— Ко мне уже не вернётся.

— А зачем тогда?

— А может, я больше уже и не буду (снимать. — от авт.).

Он роняет свои приговоры «нет», «да», «ничего» тихо, монотонно, и из зала его просят говорить громче и спрашивают: «А что вас радует в жизни?» Балабанов кричит, как когда объясняют глухим: «Ничего». Смех в зале.

Стоп. Это уже режиссура. Не Аркус. Юмористический эпизод выстроил Балабанов. Выстроил безукоризненно.

Кадр из фильм «Балабанов. Колокольня. Реквием», реж. Любовь Аркус

Аркус тоже безукоризненно приберегает и в нужный момент выкладывает свои драматургические козыри. Сперва — объясняет суть трагедии Балабанова: гибель Бодрова. Затем — суть трагедии всякого человека: тот самый рассказ, в котором каждый узнает своё. Но если это путь всякой плоти, отчего же Балабанов, только что, находясь в кадре, сымпровизировавший отличный комедийный эпизод, умер, а Аркус, дополнявшая артефакты балабановской трагедии собственными закадровыми монологами-интерпретациями, которые сама же и читает трагическим голосом, Аркус, которая сама была не раз и похлеще жизнью бита, — отчего ж она-то (тьфу-тьфу-тьфу) жива и монтирует спустя десять лет о нём фильм?

Думаю, что где-то здесь Аркус, которая уже вошла во вкус ловить в сети своих фильмов голую правду, осознаёт, что если фильм о Балабанове смонтировать как фильм о трагической враждебности человеку жизни вообще — она соврёт. И посреди фильма, играющего к финалу предсказуемо, как похоронный оркестр, её бесподобное режиссёрское чутьё подсказывает распахнуть форточку.


Во весь экран возникает слово «ГОРЕ». Мы наблюдаем быт балабановской квартиры без Балабанова. Сын остриг свои роскошные волосы и нервно собирается в школу, жена режет ему на завтрак сыр такими нервными движениями, что странно, как пальцы уцелели, потом садится за кухонный стол и голосит песню… Жена — выдающийся художник по костюмам Надя Васильева.


Весь фильм мы видим её уже после диагноза Балабанова — несколько опухшей, какой-то неухоженной. Отголосив, она идёт в парикмахерскую, ей моют и красят волосы. С новой стрижкой лицо по-лисичьи пикантно заостряется, облагораживается, в ней возникает какой-то шик. Она идёт на концерт памяти Балабанова, где будут играть песни из его фильмов. Концерт открывает Гаркуша. Взрослая элегантная женщина стоит в толпе нечёсаной молодежи, при первых аккордах на её глаза наворачиваются слезы. Стоит и плачет.

балабанов
Кадр из фильм «Балабанов. Колокольня. Реквием», реж. Любовь Аркус

Это похоже на открытый финал старого французского фильма, где так же среди молодых плакала бы Анни Жирардо или Марлен Жобер. И, согласно французскому кинематографическому комильфо 1970-х, здесь должен быть титр «Конец» — а публика знает, что конец счастливый. Потому что в следующем кадре к такой женщине подходит Делон или Перрен. Но кадра не будет — у французов был хороший вкус: они не перетопят (как выразился в сцене съёмок Балабанов, работая с актёром), чтобы показать это. Французы доверяли публике. Публика всё поймет по элегантной красоте женщины, по слезам, что не портят её загадки.

Надя Васильева живёт по тем же законам жизни, что и все, жизни, от которой остаются только кости. И истина из детского рассказа Балабанова (специально не спойлерю, чтобы вы услышали этот великий текст в фильме Аркус) — она и для Васильевой истина. И если Балабанов потерял Бодрова, то Васильева — Балабанова. И выходит, совершенно по названию, опять-таки, старого французского фильма: «Одна поёт, другая — нет». Выходит, при одинаковых исходных данных одного жизнь ломает, другая оказывается сильнее жизни. Очень хорошо, что в кинематографе Аркус начала звучать эта тема. Очень хорошо, что Аркус показала, что и вправду слушает свой материал, а не навязывает толкования.

Читайте также
«Ламборгини: Человек-легенда»: я памятник тебе воздвиг автомобильный
Биографическая картина, посвящённая становлению бизнеса Ферруччо Ламборгини.
Сериал «Уэнздей»: страх и ненависть в «Сонной Лощине»
Карина Назарова заглядывает в его готичные закоулки.
«Время года зима»: дебют актрисы Светланы Устиновой про деменцию
Холодный, но важный для российского кинематографа фильм.
Фильм «Нитрам»: портрет убийцы в юности
Максим Ершов осторожно рассуждает о том, кому и почему может понравиться фильм.
Документальный фильм «Пелевин»: история про писателя-невидимку
Максим Ершов рассказывает, могут ли преданные читатели узнать что-то новое из этой ...
Также рекомендуем
Виктор Непша проштудировал иностранную прессу и отобрал самое интересное за вас. И, кажется, ключевое слово эт...
Анна Закревская рассказывает про Гарреля, упоминает Таноса и не забывает про невероятную красоту Летиции Касты
«Лакричная пицца»Ожиданиям настал конец! В обход всех фестивалей в прокат вышел необычный романтический фильм Пола Томас...
Лихой сюжет, джазовое интро и влияние Луи Маля — возможно, не самое плохое сочетание для вашего вечера.
Виктор Непша проштудировал иностранную прессу и отобрал самое интересное за вас. И, кажется, ключевое слово эт...
Анна Закревская рассказывает про Гарреля, упоминает Таноса и не забывает про невероятную красоту Летиции Касты
«Лакричная пицца»Ожиданиям настал конец! В обход всех фестивалей в прокат вышел необычный романтический фильм Пола Томас...
Лихой сюжет, джазовое интро и влияние Луи Маля — возможно, не самое плохое сочетание для вашего вечера.

Последние новости

Опубликован новый трейлер мини-сериала «Сочувствующий»
Релиз шпионской драмы назначен на 14 апреля.
Бретт Голдстин подписался на второй сезон «Терапии»
Актёр появится в эпизодической роли в собственном шоу.
Алан Ричсон сыграет в боевике «Боевая машина»
От режиссёра фильма «Телохранитель киллера».
Стив Йоки напишет новый сценарий «Звёздного пути 4»
С Крисом Пайном и Закари Куинто в главных ролях.
00:00