На российских экранах, без ошеломительного, впрочем, успеха, идёт фильм «Джуди» маститого театрального режиссёра Руперта Гулда. Это лента о последних концертах Джуди Гарленд, которую с явным прицелом на «Оскар» играет Рене Зельвеггер. Денис Виленкин — с подробностями.
Джуди Гарленд (Рене Зельвеггер) отправляется с музыкальным турне в Лондон. Чувствует себя Джуди неважно, и в её уставших глазах читается тоска самой Зельвеггер, исчезавшей с экрана после череды номинаций и одной победы на «Оскаре». Джуди принимает антидепрессанты, капризничает, не хочет выходить на сцену, но когда выходит — поёт так, как в последний раз. До в самом деле последнего остаётся шесть месяцев.
В самой формуле «известная актриса после пластических изменений возвращается в большое кино с ролью обречённой великой женщины» можно увидеть расчёт. Предыдущей картиной, в которой Рене можно было себя драматически проявить, была «Моя любовная песня», где Зельвеггер тоже играла певицу, но другую, с забитыми рукавами и на инвалидной коляске. К сожалению, кино после фестиваля «Трайбека» тихо прошло мимо премиальных радаров, а в том же 2009 году Микки Рурк остался в одном шаге от «Оскара» за лучшую мужскую роль в «Рестлере», кампания фильма была построена на той же связке, что сейчас у «Джуди»: сильно повлиявшая на внешность пластика + по-настоящему обезоруживающая драматическая роль. У Зельвеггер в этом году в женском слоте с конкурентами попроще (Скарлетт Йоханссон в мелодраме о разводе у Ноа Баумбаха и Шарлиз Терон в борьбе против харассмента в Fox News), да и сами академики очень часто предпочитают мастерскую игру умелому перевоплощению. А с образом Рене повезло даже больше, чем страшному и прекрасному Рурку. Затея сыграть пятидесятилетней Зельвеггер с радикальным лифтингом лица 47-летнюю, сильно потрёпанную жизнью Гарленд сама по себе гениальна. Сделанная гримёрами рыхлая кожа с морщинами на лице Джуди в совокупности с пластикой выглядят довольно инфернально и иллюстрируют прошлое героини лучше, чем любые её реплики, жесты и драматургические перипетии.
С другой стороны, жаль, ведь материал вообще не развился хоть в какой-то эксперимент под влиянием авторского видения, присущего более-менее всем женским байопикам с перевоплощениями последних лет, от «Тони против всех» до «Джеки». Рене может бесконечно прищуриваться и играть шеей, делать невообразимые гримасы печали и наслаждаться ролью так, будто готовилась к ней десять лет. Однако когда мы видим, что Джуди после концерта поплохело, следует бездарный причинно-следственный флэшбек из детства а-ля «пела я с двух лет, и потому взрослые не давали спать, чтобы талант закалялся». Фильм сбит из общих мест, дежурных разговоров, сюжет рассчитан на breakthrough performance, но практически никак ему не способствует.
В «Джуди» теплится интересная в целом идея: Гарленд всю жизнь окружала пластмассовая жизнь, которая отражена в сцене дня рождения на съёмках с бутафорским тортом. Но развенчивать американскую мечту постановщик Гулд не спешит и не лезет в метафизику пространства и душу своей эрзац-героини. Всё это не тянет на полноценный байопик или на кино в жанре «последние дни гения».
Кадр из фильма «Джуди», реж. Р. Гулд, 2019 г.
Руперт Гулд — британский театральный режиссёр, лауреат премии Лоуренса Оливье за спектакль «Макбет» с Патриком Стюартом в главной роли. Его телевизионная версия и стала экранным дебютом Гулда. В «Джуди» постановщик пользуется расхожими британскими лубочными образами, хотя должно быть всё ровно наоборот, учитывая внушительное понимание им национальной культуры. В итоге единственная живая сцена помимо концертных номеров — поедание яичницы в гостях у лондонских работяг в качестве нелёгкого supper.
Одним словом, биография Гарленд была, конечно, увесистее опорных психологических пунктов из фильма. Пропускается юность, пропускается молодость, уходит важный сюжетообразующий факт, что студия MGM поставила Гарленд ультиматум: если она забеременеет от музыканта Дэвида Роуза (первого мужа), то с ней расторгнут контракт. Хотя именно этот аборт вверг Джуди в депрессию, алкогольную и наркотическую зависимость и именно здесь начался отсчёт 20 попыток самоубийства.
«Звезда родилась», которую многие считают очень личным фильмом для Гарленд, тоже ускользает от повествования. Хотя и это переломный и драматический период. Съёмки «Звезды» постоянно прерывались из-за лечения Гарленд от наркозависимости. Впрочем, безусловно, несмотря на пайеточно-пунктирный мир, на который опирается режиссёр Гулд, наблюдать за Зельвеггер — одно удовольствие. Без сомнения, для Рене это будущий второй «Оскар». То есть, проводя элементарную голливудскую арифметику, будет на один больше, чем у Николь Кидман, которая практически не сходит с киноэкранов, и на один меньше, чем у Мэрил Стрип, рекордсменки по номинациям (21!). А вот у самой Гарленд вообще не было статуэтки, лишь две номинации. Поэтому в конце февраля Зельвеггер совершенно справедливо может заметить со сцены: за себя, мол, это и за Джуди.
